Слабость интроверта
Постепенно тускнеющее небо умерло с последними лучами вечернего солнца. Город выстреливал в сумеречный космос дробью холодных и горячих огней, заявляя свои права на место во вселенной. Маленькая искорка в бесконечном пространстве материального.
Где-то в этом самом городе шёл простой городской сумасшедший, нервно покуривая цибарку и пожирая глазами светящиеся вывески кафешек вдоль по Ленина.
Молодёжь начинала подтягиваться к клубам. Шумные кучки людей без умолку гудели, пытаясь доказать охране свой возраст.
Я, тот самый сумасшедший, шёл мимо и не раз был застал в врасплох вопросом о наличии одной-двух лишних сигарет. Всегда, не без внутреннего мандража, говорил, что сам только что стрелял.
Миновав клубы, я свернул в сквер. Суета надоедливых комаров компенсировалась тем небольшим клубом дыма, что вылетал из моего рта. Через деревья пробивался свет проезжающего мимо такси. «Странно, что свет этих фар не зелёный» - с ухмылкой подумал я. Мог бы поехать домой на нём и смотреть на сотни людей и их судьбы.
Вечер – время судеб. Перепалка миленькой пары, ребёнок и мать, которая отчитывает его, мужик, что-то незаметно передающий прохожему – всё это маленькие истории в большом мире всеобщей истории. Судьбы этих людей ничтожны в сравнении с судьбой мира. Я вспомнил о недавнем сравнении города с вселенной. Это подтолкнуло меня на мысль, что все наши заботы ничтожны в сравнении с миром…
«Ну и что?» - не удержался и сорвался я вслух. Эти мирские проблемы могут быть единственной вещью во многих головах. Те дети у клуба вряд ли думают о бесконечном, но их значение для мира может оказаться более значимым, чем моё. Маленькие проблемы: от планов на жизнь до планов на смерть – ничтожны для мира, но могут волновать массы людей. Если мир – это эгоист, то почему мы должны думать о его судьбе?
Провожая мысль к своему окончанию, подошёл к концу и мой путь до дома. Неприветливая дверь подъезда со скрипом приветствовала меня, напоминая мне, что путь пролегает на 3 этаж. Преодолев 1 пролёт, я попрощался со светом, ведь на втором и третьем как обычно никто не меняет лампочку.
Я присел на лестничной площадке 3 этажа. Лестница – это сотни скамеек для уставших путников, обречённых на презирающие косые взгляды. Но почему человек, сидящий на лестнице, заслуживает этих взглядов? Ответа у меня не было, как и не было ещё одной сигареты в пустующей пачке.
Проснувшись от шагов проходящего мимо человека, я встал и дошёл до квартиры. Не включая свет, дабы не раздражать привыкшие к темноте глаза. Я забыл, что шёл домой, чтобы покончить с собой. Однако после сна на лестнице меня одолел голод и пришлось отложить битву с жизнью на потом. Сейчас моим врагом был голод.
Уничтожив пару картофелин и пол буханки хлеба, я, не желая отдавать остаток ночи царству Морфея, отправился пересматривать старые фото.
Искрящиеся от амбиций глаза, смотревшие на меня со страниц альбома, в очередной раз напомнили мне о том, кем я не стал. «Кто-то уже умер, обогнав меня в этой гонке, кто-то всего добился и упивается достатком, но эти два изумруда…» - я прервался, потому что не знал, что сказать. Девушка, чьё имя я не забыл, но спрятал глубоко в душе, смотрела на постаревшего за два года меня. Я закончил: «Сейчас бы она меня не узнала, как и не узнавала тогда».
Пустые стены моего родного дома давно уже стали для меня чужими. Прощание с прошлым, взросление – всё это оставило мои привязанности позади, как и то тёплое чувство, возникающее, когда ты усталый идёшь домой, подогреваемый мягким светом вечерних фонарей. В этот момент тебя греет тёплое чувство приближения к дому. Сейчас его уже нет. Моё сердце можно лишь подсветить, и то это удаётся только лучам фонарей, свет которых слегка прерывается непроглядными хлопьями теплого снега.
Вернув себе силы, чтобы прожить ещё один день, я отправился обратно в центр. Миазмы города не давали мне дышать полной грудью, сдавливая лёгкие при попытке полного вдоха. Возможно, я сам довёл себя до этого, ища успокоения на конце тлеющего фильтра. Когда-то я думал, что эта привычка принесёт мне успокоение. Сейчас я знаю, что она каждый день приближает меня к смерти. Каждая сигарета оставляет внутри меня несколько миллиграмм смолы. В один прекрасный день вся эта грязь хлынет наружу, закрыв каналы, что качают во мне жизнь.
В центре тем временем то туда, то сюда проходят мысли и их люди. Они, как и я, тоже не дышат полной грудью. Разница только в том, что я не могу, а они не хотят. И мысли, что выгуливают этих людей – скучны. Работа, сплетни, бытовуха – всё это захломило головы людей, не давая им думать широко. О том, какой путь они прошли от рождения до сейчас, как стать счастливее, как сбросить с себя оковы жизни и нести их в руке, подобно охапке собачьих поводков.
Пустые взгляды в очередной раз говорят, что я никому не нужен, ровно, как и мне не нужны лица, не отягощённые историей. Но так или иначе я люблю само это место за то, что с годами оно, как и я меняюсь, но суть остаётся неизменной.
День ушёл за полдень. Солнце садилось. Да, для меня это полдень, ведь я как обычно просыпаюсь в середине дня других людей. Улицы вновь прогрели загоревшиеся фонари на фасадных забегаловках. Их зазывающий свет манит, но ты всегда знаешь, что они не могут тебе ничего предложить.
Я потерял ещё один день. Это был день нереализованных амбиций. Хотя я давно забыл, что значит это слово.
В голове наконец то сформировалась мысль и план на остаток дня. Это была мысль, которой в миг удалось захватить контроль. Казалось, что ещё вчера я прогнал её, но вот теперь она прогоняет меня, отзываясь импульсом в моём сердце.
Хватит жить прошлым, которое не отпускает тебя. Хватит созерцать плоды своих нереализованных надежд. Хватит грезить о сердце той, что никогда не будет твоей, хоть и была бесконечно близка к тебе. Её мысли, взгляд изумруда, походка свободы – я видел в ней самого себя. Но сердце туманило взгляд. Казалось, что она лишена недостатков. Над подобно нимбу висела загадка, которую хотелось разгадать. Возможно, ответом были её слабости, недостатки. Я никогда не боялся их принять. Идеальных людей не существует. Наше внутреннее дерьмо не воняет, а придаёт нам наш уникальный аромат.
Но та жизнь… жизнь, где была она, осталась позади. Всё осталось позади. Я отбросил все напоминания о прошлом и сосредоточился на сегодняшнем дне.
Отложенные на потом колёса уже давно ждали моей ладони. Что ж, они дождались. Поднявшись домой по тёмной лестнице, я шагнул в четыре стены ещё большей тьмы. Только сейчас пришло осознание того, как долго я этого ждал. Это не поступок сильного человека, но я им себя никогда не считал. Ведь моё счастье прошло мимо меня, потому что, я не смог даже подобрать правильных слов.
Теперь уже поздно. Всё прошло. Ничего не осталось. Свет ночного города больше не проходит через заляпанное окно. Свет не греет. Душа замёрзла.
По руке с охапкой таблеток медленно стекает капля пота. Закинув их в рот, эта капля стала мне той водой, которой мы обычно запиваем лекарство. Это лекарство вылечит меня от жизни. Уже хочется спать. Не помню, когда я делал это осознанно. Уже не осознанно.
Стало темно. Не в комнате, а в целом. Но я всё вижу. Я вижу пустоту и шагаю в неё.
Не прощаюсь, потому что не с кем.